Частный репетитор по английскому языку
Говорят, что знание иностранных языков продлевает живость ума до поздних лет. В таком случае, взявшийся за оригинальное прочтение – а тем более перевод – трагедии Гамлета, может быть уверен в том, что его светлый ум надолго переживёт бренное тело.
Потому что «Гамлет» - это ребус на ребусе, причём, как я теперь вижу, зачастую непонятный даже тем, для кого английский язык – родной. А поскольку вы вовсе не обязаны верить мне на слово, я просто поделюсь с вами двумя простенькими примерами.
Во второй сцене второго акта старик Полоний (думаю, ему от силы лет 40), отец Офелии, встречает Гамлета в кулуарах замка. Гамлет разыгрывает сумасшедшего, а Полоний пытается объяснить это помутнение рассудка любовью к его дочери. Наконец, устав слушать слишком уж многозначный бред Гамлета, Полоний говорит:
Will you walk out of the air, my lord?
Гамлет отвечает:
Into my grave.
Indeed, that is out o' the air.
Всё на первый взгляд очень прозаично, хотя не совсем понятна откуда ни возьмись взявшаяся могила (grave), вернее, какая могла быть у Гамлета ассоциация, перекинувшая к ней мостик от «воздуха». При этом если вы погуглите интернет, то с удивлением обнаружите, что фраза Will you walk out of the air вошла в фонд шейкспировских цитат, то есть, по сути, стала хрестоматийной в англоязычном мире. В чём же тут дело? Давайте сперва посмотрим, как с этим ребусом справились мои классические предшественники.
Итак, Гнедич:
…Ваше высочество, не довольно ли вам гулять на воздухе?
Гамлет. Пора в могилу?
Полоний. Да, это, действительно, довольно гулять на воздухе!
Странно, не правда ли? Почему «довольно гулять на воздухе», если они встречаются как раз не на воздухе, а в пыльных коридорах замка? Ладно, посмотрим, что там придумал Пастернак, который обычно просто выбрасывал из текста те места, которые были ему непонятны:
… Не уйти ли нам подальше с открытого воздуха, милорд?
Гамлет: Куда, в могилу?
Полоний: В самом деле, дальше нельзя.
Что такое «дальше нельзя»? Борис Леонидович, ну нельзя же настолько откровенно признаваться в том, что вы не видели оригинала! Да и профессор Морозов, наверняка, не так вам перевёл out o' the air в подстрочнике. Кстати, опять здесь Полоний хочет увести Гамлета «с открытого воздуха», хотя оба стоят в душном помещении. Ладно, проехали. Посмотрим на вариант Лозинского, который из классических переводчиков был наиболее внимателен к слову оригинала:
… Не хотите ли уйти из этого воздуха, принц?
Гамлет: В могилу.
Полоний: Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха.
Браво, Михаил Леонидович! Вы хоть увидели, что Полоний говорит про «этот воздух» (the air), то есть про воздух замка, то есть, вопреки предыдущим интерпретаторам, он зовёт Гамлета на улицу. Уже теплее. Да и дурацкого вопросительного знака, придуманного Гнедичем с Пастернаком, в ответе Гамлета нет. Тут и «могила» оказывается более понятна, потому что «сумасшедшая» ассоциация Гамлета под «этим воздухом» подразумевает, вероятно, «этот свет». Что, кстати, Михаил Леонидович и пытается сказать читателю последующей фразой Полония, только получается у него это как-то уж больно в лоб: «это значило бы и т.п.». В любом случае, так переводить «Гамлета» не следует, потому что игра слов должна оставаться игрой слов, не требующей объяснений. Как же быть?
Смотрю, что предлагают по этому поводу сами английские исследователи. Они-то наверняка на таком простом пятачке не теряются, поскольку язык всё-таки родной. Беру современную интерпретацию этого диалога (с сайта nfs.sparknotes.com):
Will you step outside, my lord?
HAMLET: Into my grave.
POLONIUS: Well, that’s certainly out of this world, all right.
Разжёвано как бы правильно. Полоний предлагает Гамлету выйти (из помещения) и только после его ответа про могилу понимает, что Гамлет интерпретировал его «воздух» как «этот свет» (this world). Кажется, ребус разгадан, осталось его передать на русский язык, не правда ли?
Секундочку!
В комментариях к этому месту в других источниках я нахожу объяснение для современных англичан, что под out of the air автор имел в виду современное out into the air, то есть, опять же из помещения на воздух. Более того, некоторые дотошные комментаторы видят в ответе Гамлета про могилу то, что, оказывается, во времена оны считалось, будто при заболеваниях свежий воздух вреден, и потому приглашение Полония прогуляться вызывает у Гамлета ассоциацию с болезнью, смертью и могилой. Интересно, но…
Постойте! А зачем современному англичанину вообще вздумалось переводить, что именно имел в виду этой фразой автор? А потому, что в сегодняшнем английском выражение out of the air понимается вполне однозначно как «из ниоткуда», «неожиданно», «внезапно». Можно добавить out of thin air, можно перенести «воздух» на цвет и получить синонимичное out of the blue.
Товарищи! Но ведь тогда получается, что в нашем с вами ребусе двойное дно. Если первую часть – связь воздуха и яви – мы угадали, то ответ Полония – это вовсе не объяснение зрителю того, что Гамлет понял его по-своему. Используя одну и ту же фразу, но уже в изменившемся контексте (чем так славен иероглифичный английский язык), Полоний сегодняшнего дня отреагировал бы на «могилу» Гамлета фразой вроде «Вот уж нежданчик…». То есть, он не объясняет слова Гамлета, он им удивляется!
Поэтому в этом месте моего до ужаса вдумчивого перевода (когда он будет опубликован) вы встретите такое простенькое изложение:
…Не уйти ли вам из этого воздуха, господин?
ГАМЛЕТ: И прямиком в могилу.
ПОЛОНИЙ: Действительно, из воздуха.
Слова оригинала сохранены, понимание многозначности смыслов возлагается опять же читателя и слушателя. В первой строчке ему должно помочь сочетание «этого воздуха», в последней – знание того, что когда мы говорим «из воздуха» - это вообще-то означает «из ниоткуда», «на пустом месте».
Перейдём ко второму обещанному примеру ребуса.
Полония сменяют закадычные друзья Гамлета с многозначными именами – Розенкранц и Гильденстерн. Он надеется, что они навестили его по собственной воле (хотя мы-то знаем, что их подослал дядя Гамлета и по совместительству новый король) и разговаривает с ними уже не как сумасшедший, а как в былые времена, то есть с живым сарказмом. Они философствуют и приходят к выводу, что амбиции – это чушь, это наши тени, не более. Тогда, говорит, Гамлет, нищие облечены плотью (у них нет амбиций), а всякие монархи и герои – это вообще тени теней, настолько они живут этими самыми амбициями. В итоге он предлагает (отрывок сугубо прозаический, без размера и, как водится, без рифмы, коих до этого места в оригинале я насчитал ровно две):
…Shall we to the court? for, by my fay, I cannot reason.
ROSENCRANTZ and GUILDENSTERN: We'll wait upon you.
HAMLET: No such matter: I will not sort you with the rest of my servants…
Проверим эрудицию наших классиков. Гнедич выдаёт:
… Не пойти ли нам к королю: я сегодня не могу здраво рассуждать?
Розенкранц, Гильденстерн: Мы к вашим услугам.
Гамлет: Нет, не надо. Я не хочу вас смешивать с остальными прихвостнями…
Пастернак отжигает по-своему:
Однако чем умствовать, не пойти ли лучше ко двору? Ей-богу, я едва соображаю.
Розенкранц и Гильденстерн: Мы будем неотступно следовать за вами с нашими услугами.
Гамлет: Нет, к чему же! Мои слуги стали слишком хорошо смотреть за мной в последнее время…
Лозинский старается:
Не пойти ли нам ко двору? Потому что, честное слово, я не в силах рассуждать.
Розенкранц и Гильденстерн: Мы в вашем распоряжении.
Гамлет: Не надо этого. Я не хочу приравнивать вас к остальным моим слугам…
И снова он выходит молодцом (про то, как актёру со сцены внятно проговаривать каждый спектакль две «р» и три «в» в «приравнивать вас», я промолчу). Во всяком случае, старается не обидеть авторов трагедии своими домыслами и стремится передать хотя бы слова оригинала. Но, увы, не его суть. Потому что, как я говорил в самом начале, если вы решили потренировать свой ум и вышли на минное поле «Гамлета», то и подозревайте в каждой кочке мину, которую для правильного прохождения нельзя не обезвредить. На чудовищные версии Пастернака и Гнедича не смотрите вообще, но взгляните на Лозинского и задайте себе простой вопрос «Зачем?». С чего это вдруг полная философии и сарказма беседа не уступающих друг другу в остроумии друзей разбивается о бытовое: ну, что, мужики, чего-то у меня котелок не варит, пошли что ли во дворец, ага, пошли, мы поможем, нет, вот этого не надо, не хочу, чтобы вы были как остальные…
Я был поражён английскими комментаторами. Ни в одном из используемых мною как подручное средство изданий они не заострили внимание читателя на слове court. Неужели они тоже посчитали, что раз персонажи уже находятся во дворце, то Гамлету ничего не остаётся, как пригласить их… во двор? Они явно не ходят ко мне на частные уроки и потому, видать, не знают, что их слова – иероглифы, а поскольку чёрточек-букв в английском мало, один иероглиф обладает целой гроздью значений. И вторым из наиболее распространённых значений иероглифа courtявляется «суд». Иначе говоря, в первой фразе Гамлет, вступив с обоими в рассуждения по поводу теней, амбиций, монархов и нищих, под конец приглашает друзей зайти в гости – во двор и в суд одновременно. Потому что у самого у него уже не хватает аргументов, и он подразумевает, что во дворце-судилище их рассудят, либо они сами увидят, на каких основаниях он строит свои доводы (ведь тот же дядя Клавдий весь соткан из амбиций, которые заставили его убить Гамлета-старшего, отца Гамлета-младшего, и завладеть его троном и женой). Розенкранц и Гильденстерн, в отличие от нас, понимают его, вероятно, именно так, и потому вызываются помочь (на суде). На что в подтверждение этой моей интерпретации Гамлет им отвечает No such matter, а это, вы уж меня простите, вовсе не «Нет, не надо» из нашего классического переводческого наследия, поскольку matter – это как раз то, что рассматривается в английском суде. То есть «дело». И, действительно, горе-помощников, точнее, врагов, у Гамлета во дворце-судилище предостаточно, поэтому оба друга ценны ему именно как друзья, а не понятые.
Поэтому в этом месте моего до ужаса вдумчивого перевода вы встретите такое простенькое изложение:
…Зайдём во двор суда? Поскольку, слово чести, я теряюсь.
РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН: Мы вам послужим.
ГАМЛЕТ: Не ваше это дело: я не намерен вас мешать с остальными моими слугами…
В двух словах поясню свой выбор решения. После «двора» я умышленно добавил «суда», которое со сцены (о которой, в отличие, кстати, от авторов, писавших сугубо для печатного станка, чтобы ни говорили нынешние литературоведы) может звучать и как «сюда». Двор суда, двор сюда – согласитесь, с одной стороны смысл уточняется, с другой, одновременно вуалируется. Дальше идёт моё «я теряюсь» на месте I cannot reason, но кто скажет, что теряться в закоулках дворца нельзя с таким же успехом, как в собственных мыслях? На это друзья предлагают Гамлету ему «послужить», что дальше не может не перебросить мостик к однокоренным «слугам» оригинала. Наконец, фраза «не ваше дело» может, согласитесь, быть обращена как к людям, о которых вы заботитесь и не хотите, чтобы они этим ради вас занимались, так и к вашим юристам, которым вы просто говорите, что им не следует брать данное дело к рассмотрению.
Вот такая вот история.
Надеюсь, вам было так же занимательно, как и мне.
