Очень короткая история английского языка

Первое же знакомство со словарным составом английского языка (и правилами его чтения) приводит нас в унынье: сколько ни изучай открытые и закрытые слоги, сочетания «оо» перед согласными и прочие премудрости, а английские слова проще всё же выучить, чем читать по буквам. Не даром я не устаю повторять, что английский во многих отношениях схож с китайским…

Словесная каша, которую нам приходится нынче расхлебывать, образовалась не на пустом месте и не за один день. Хотя британские острова и стоят (или плавают) в стороне от прочей Европы, кто их только ни посещал и ни завоевывал! И в этом вся беда. Иначе говоря, в этом и заключается причина такого сомнительного языкового богатства. Чтобы дать вам хотя бы поверхностное представление о том, как «варилась каша», я решил очень кратко перечислить основные вехи развития английского языка и дать примеры некоторых слов, за которые мы этим вехам должны быть благодарны. Поехали…

С незапамятных времен и вплоть до примерно 50 года до н.э. на территории Британских островов прекрасно жили кельты. Откуда они там взялись мы здесь обсуждать не будем, а скажем только, что, к сожалению, в английском языке от того периода почти ничего не уцелело. Разве что некоторые географические названия: London (надеюсь, переводить не надо), Dover, Kent, Thames (Темза). Если же хотите услышать кельтов на их родном языке, поезжайте в Уэльс. Но это уже не английский…

В 50-е годы до н.э. на острова, горят, вторглись римляне. Христианства тогда ни те, не другие, к счастью, не знали, а потому порядка 200 заимствованных в современный английский язык слов того времени представляли собой понятия весьма практические: win (нынешнее wine или вино), candel (нынешняя candle или свеча), belt (нынешний belt или пояс), weall (нынешняя wall или стена) и т.п. Напоминаю, что как такового английского языка тогда еще не было в природе.

Примерно в 500 году уже н.э. на острова пожаловали новые захватчики с континента: германские племена англов, саксов и ютов. Вот их язык, точнее, диалекты и стали основой нынешнего английского. Вернее, того, который мы теперь называем староанглийским или древнеанглийским. С тех времен и до наших дней сохранились некоторые тексты – красивые поэмы и разные героические сказы. Порядка трети тогдашнего словарного состава англо-саксонского наречья живо и поныне: earth (земля), house (дом), food (еда), sing (петь), night (ночь), sleep (сон) и пр.

Где-то в районе 597 года на английскую почву ступила нога Святого Августина и всей его христианской братии, решившей перекрестить православных «язычников» в правоверных католиков. Миссионеры взялись за дело рьяно, и значительно разбавили словарный состав местных диалектов опять-таки латинскими словечками типа altar (алтарь), mass (месса), school (школа), monk (монах) и т.п. Встречались среди них, правда, и слова более безобидные: fork (вилка), spade (лопата), spider (паук), tower (башня), rose (роза).

В легко запоминаемый год 789 на острова вторглись очередные завоеватели – викинги. В Скандинавии тогда тоже была своя каша, все друг с другом воевали и друг другом правили, поэтому не будем уточнять, были это даны, норвеги или шведы. Викинги, одним словом. Причалили они свои челны к восточному побережью и основали там поселения, часть которых существует и поныне, удивляя путешественников местными английскими диалектами. Будете в тех местах, обратите внимание на города типа Whitby или Grimsby. Это самое «by» на конце в родном мне датском читается как «бю» и означает всего-навсего «город».

Против викингов выступил любимец английского народа, король Альфред Великий. Ему удалось оттеснить рогатого врага подальше к северо-востоку. Отчасти напоминая Сталина, сплотившего русских вокруг национальной идеи и тем победивший национал-социалистов, Альфред в качестве инструмента для сплочения выдвинул идею английского языка. От того периода, тем не менее, в английском сохранилось порядка 2000 скандинавских слов, среди которых anger (гнев), awkward (неуклюжий), cake (пирог), die (умирать), egg (яйцо), freckle (веснушка), muggy (сырой и теплый), silver (серебро), skirt (юбка) и даже smile (улыбка).

В 1066 году, если мне не изменяет историческая память, в Англию вторглись норманны, иначе говоря, французы. На протяжении последующих 300 лет английский оказался на грани вымирания: государственным языком фактически становится французский. На нем пишут всё – от литературных произведений до государственных документов. Некоторые деятели тогдашней Англии, собственно, не знали английского. Тогдашняя церковь, между тем, продолжает жить своей искусственной латынью, а простые люди… что ж, простые люди, разумеется, говорили на родном, на английском, не позволяя своим детям его забыть. Чему следовало бы поучиться и нам с вами. А то скоро проснемся, а вместо русского вокруг – россиянский… Как бы то ни было, французские заимствования исчисляются в современном английском тысячами: crown (корона), castle (замок), court (двор), parliament (парламент), army (армия), mansion (особняк), gown (женское платье), beauty (красота), banquet (банкет), art (искусство), poet (поэт), romance (роман), chess (шахматы), colour (цвет), duke (герцог), servant (слуга), peasant (крестьянин), traitor (изменник), governor (губернатор) и т.п.

С 1337 по 1450 годы Англия пребывала в состоянии столетней войны с Францией. Не стоит говорить, что французский язык в это время стал восприниматься как язык врагов. Английский сделался-таки языком возмущенной нации. Теперь литература пишется на нем. Основываются Кембридж и Оксфорд. Правда, книги по-прежнему переписываются вручную, а оттого письменная грамота продолжает оставаться недоступной широкому населению. Параллельно идет новая волна заимствований из латыни, теперь уже не столько религиозной, сколько научной: scripture (писание), collect (собирать), immortal (бессмертный), history (история), library (библиотека), solar (солнечный), recipe (рецепт), genius (гений) и т.п.

В 1476 году Уильям Кэкстон запускает в Англии печатный пресс. За какие-нибудь 150 последующих лет печатается порядка 20 000 книг, среди которых уйма всевозможной беллетристики. Всеобщая грамотность растет. Книги становятся дешевле, их может себе позволить не только богатый умник. Печатникам, однако, приходится теперь думать, как то или иное слово набрать, чтобы его поняло как можно больше читателей. Происходит слабая, но все-таки унификация английской грамматики. Причем на основе юго-восточного региона Англии, то есть, разумеется, наиболее экономически развитого. За развитием Англии следует ее постепенный выход на мировую арену, а значит – приобретение новых слов: atmosphere (атмосфера), explain (объяснять), enthusiasm (энтузиазм), skeleton (скелет) и utopian (утопический) из латыни; bizarre (причудливый), chocolate (шоколад), explore (исследовать), moustache (усы) и vogue (мода) из французского; carnival (карнавал), macaroni (макароны) и violin (скрипка) из итальянского; harem (гарем), jar (кувшин), magazine (в смысле склада, а не журнала) и sherbet (шербет) из арабского; coffee (кофе), yoghurt (йогурт) и kiosk из турецкого; tomato (помидор), potato (картофелина) и tobacco (табак) из испанского.

С начала 1700-х годов английские ученые мужи продолжают мудреть, а где ум, там, как мы знаем, и горе. Короче, местные ученые хватаются за голову от того неприглаженного разнообразия, а точнее – раздрая, в котором пребывает их родной язык. Находится целая уйма образованных охотников, которые берутся за неблагодарный труд запихнуть его в рамки грамматических правил и правописания. Составляются многочисленные толковые (и не очень) словари. Наиболее известным деятелем того периода стал Сэмюель Джонсон, опубликовавший свою версию правильного английского словаря в 1755 году. В его словарь не вошли такие «недостойные слова» как bang (удар), budge (шевелиться), fuss (суета), gambler (игрок), shabby (поношенный), touchy (обидчивый). В России того времени схожие по духу пуристы от языка сражались с заимствованиями, называя бильярд «шарокатом» и т.п.

Конец 1700-х и начало 1800-х годов ознаменовался не только французской, но и промышленной революцией. К власти пришли деньги. Всё стало расти и множиться. В общество вторглись новые идеи, а в английский язык – новые слова: biology (биология), taxonomy (систематика), caffeine (кофеин), cityscape (городской ландшафт), centigrade (стоградусный), watt (ватт), bacterium (микроб), chromosome (хромосома) и claustrophobia (клаустрофобия). Деньги стали slump (обесцениваться), inflate (вызывать инфляцию), провоцировать boom (подъем), а также depressions (депрессии).

Наконец, в прошлом, ХХ веке английский язык под залпы мировых войн, восторги по поводу научных открытий и писклявые призывы к глобализации вступил в свое нынешнее состояние. Став мировым языком общения, английский теперь вбирает слова отовсюду: из слэнга, жаргона, местных диалектов, туристов, телевидения, интернета и прочих человеческий и безчеловечных (прошу это слово не править, т.к. я всегда пишу с приставкой без-, поскольку бесовское бес- появилось в русском лишь в 1921 году) технологий. Появились всякие doodlebugs (самолеты-снаряды, хотя на самом деле это личинки муравьиного льва), gasmasks (противогазы), gobstoppers (кляпы, а точнее, леденцы, которые меняют цвет по мере их сосания), mini skirts (мини-юбки), mods (стиляги, от слова modern, т.е. современный) и rockers (рокеры, которые английских стиляг поколачивали). Англичане полюбили dim sum (китайскую разновидность пельменей), cappuccino (кто же откажется от капучино), chicken tikka masala (ядреную куриную смесь маринованного мяса на шампурах со специями) и pizzerias (пиццерии). В английском обществе появились chavs (вроде нынешних юных россиян, косящих под ниггеров в трениках и увешанные как будто золотыми цепями), mingers (типа бомжей) и weirdos (гомики и прочие чебурашки, не всегда, правда, безвредные). Что уж говорить о tallies (телеках), websites (которых мы даже не удосужились перевести на русский и взяли, как есть), cybercafes (иначе говоря, интернет-кафе) и всяких бессчетных виджетах, гаджетах и прочей дури, которая призвана «облегчать наше существование», вместо того, чтобы позволить нам жить полной жизнью.