Английские интересности – 025 – Пембрук и не только

Вероятно, древние боги Уэльса поняли, что достаточно попугали нас дождём, и решили смилостивиться. Когда мы покидали Кардифф, ливень снова был такой, что дворники на лобовом стекле автобуса не успевали справляться с потоками небесной воды, но стоило нам затеряться среди полей, как мы все сразу же вспомнили утреннюю песню: вышло солнце.

Намётанный глаз то и дело выхватывал слева и справа печальные руины покинутых средневековых твердынь. Увы, в сегодняшнем мире всё стоит денег. И если на содержание того или иного замка у хозяев их не хватает, крайним оказывается замок. Помнится, в этой поездке я как-то вечером посмотрел документальный фильм о том, как один предприимчивый и влюблённый в старину англичанин решил своими руками и на свои средства восстановить один из таких каменных огрызков. Особенно подкупало само место: на одиноком мысу, вдававшемся в живописное озеро. Съёмочная группа посетила мастера перед началом работ, потом несколько раз на протяжении тех полутора лет, пока он на пару с женой и братом корячился с деревянными полами и дверьми, и, наконец, в финале, когда он, продав всю свою былую недвижимость, переселился в замок окончательно, однако был вынужден ютиться на первом этаже, в то время как на втором, по-прежнему лишённом потолка, властвовала стихия. Вероятно, повезло лишь тем замкам, в которых сподобились родиться короли – их государство рано или поздно берёт под своё крыло.

У нас на пути до парома в Ирландию было запланировано посещение ещё одного валлийского городка – Пембрука. Честно говоря, что нас там ждёт, я толком не представлял, и был готов с открытым сердцем наслаждаться возвращению хорошей погоды в любом более или менее населённом пункте Британии. Потому что во всяком путешествии есть вещи, которые нельзя не посмотреть и встречи с которыми ждёшь заранее, а есть те, что даются нам в довесок, и оттого их открытие сродни нечаянной радости.

Такой радостью стал и Пембрук: маленький, уютный, разноцветный и запоминающийся.

Вообще Пембруков в Уэльсе два и разделяет их всего несколько километров: Пембрук с замком и Пембрук с портом, точнее, с доками. Второй, собственно, так и называется – Pembroke Dock. Из него нам сегодня и предстояло отправиться в плавание через Ирландское море в… разумеется, Ирландию.

По-валлийски Пембрук пишется Penfro, а читается вообще «Пенвроо». При этом, если вы помните легенду про красного дракона и отца короля Артура - Пендрагона, то “pen” означает «голова» или «конец», а “bro” – «земля» или «страна». Таким образом, въехав в Пембрук, мы невольно оказались на «краю земли».

Первое, что встречает вас при въезде в город (а потом провожает) – высокая скала, на которой громоздится Пембрукский замок. Ему не просто повезло: в нём родился сам Генрих VII, о деятельности которого мы недавно вспоминали в связи с Тюдорами. Позже здесь обосновались рыцари св. Иоанна, больше известные по романам и фильмам как госпитальеры или рыцари мальтийского ордена.

А теперь самое время ввести в повествование ещё одного исторического персонажа – лорда-протектора Англии, Шотландии и Ирландии Оливера Кромвеля. Не знаю, как вы, а я впервые столкнулся с ним на страницах романа «Двадцать лет спустя» Дюма-отца (или, если судить по его скучности в сравнении с блистательными «Тремя мушкетёрами», то одного из «литературных негров» предприимчивого и псевдо-плодовитого француза), когда мушкетёрам не удалось спасти Карла I английского, так и не соизволившего поделиться своими королевскими полномочиями со сторонниками парламентской власти.

Если вы забыли, то Кромвель в советское время считался фигурой чуть ли не великой, поскольку марксисты-ленинисты видели в нём борца с ужасным царизмом, а заварившуюся в середине XVIII кашу называли не иначе как Английской буржуазной революцией. Британцы в этом смысле не столь пафосны: для них это просто Гражданская война, разделившаяся на несколько этапов и затронувшая не только Англию, но и, как видно из титула мятежного Оливера, Шотландию и Ирландию, где Кромвеля до сих пор ненавидят и считают английским извергом.

Почему я вспомнил о нём в Пембруке? Потому что, выйдя из автобуса, мы оказались почти на том самом месте, где почти за 400 лет до нас стояли набравшие силу войска повстанцев и лупили из пушек по укреплениям роялистов. Примечательно, что, начиная с нашего ужина в Сент-Фегансе, мы, оказывается, буквально следовали по пятам Кромвеля, который без особого труда прошёл через Кардифф, Суонси и Тенби, но застрял под Пембруком.

Пембрукский замок и сегодня производит внушительное впечатление. Над его угловыми башнями реют валлийский и британский флаги. С трёх сторон стены омывает довольно широкая река, а под четвёртой в то далёкое время был вырыт глубокий ров.

Кромвель протоптался перед укреплениями битый месяц. Не помогли даже пушки, которые сперва транспортировали из Бристоля по морю, но случилось то, что случилось с корейцами, решившими завоевать Японию: и тем и другим помешала высадиться непогода. Японцы назвали тот спасительный ветер грузинским словом Камикадзе, а валлийцы - никак. Наконец, когда пушки были доставлены, выяснилось, что при пятиметровой толщине замковых стен им тут тоже делать особо нечего. Как водится в подобных случаях, штурмующим помогла хитрость: кто-то научил их, как можно перекрыть трубу, по которой в замок поступала питьевая вода. Защитникам пришлось сдаться. На радостях Кромвель взорвал городские стены, барбакан[1] и замковые башни. В прошлом веке почти всё удалось восстановить, а Кромвеля, как все мы знаем, уже после смерти вытащили из могилы, повесили и четвертовали как изменника Англии.

Сегодня в Пембруке живёт чуть больше 7 000 человек. По-хорошему весь город состоит из одной улицы, которая так и называется – Главная (Main Street). Сам замок в тот день был закрыт, поэтому мы получили в распоряжение порядка часа, чтобы побродить по округе, погреться на солнышке и при желании перекусить перед трёх или четырёхчасовым плаванием в Ирландию.

Между замком и рекой извивается узенькая тропинка с удобными лавочками. Можно посидеть, посмотреть на бурую воду, схожую с водой Нила, и полюбоваться похожими на нас своей независимостью белыми лебедями. На другом берегу, возле руин каменного сарая, вероятно, свидетеля кромвелевской осады, мирно паслись лошади. Основание замка – неприступные скалы, поросшие всевозможной травой и вьюнками. Трава завоёвывает и сами стены, в которых даже сейчас видны редкие пробоины. Среди травы попадаются букетики жёлтых цветов и странные розоватые грибы.

Завтрак оказался достаточно плотным, чтобы мы проигнорировали немногочисленные кафешки на Главной-стрит и просто прошлись, заглядывая в магазинчики и лавчонки. Солнце приятно припекало, и хотелось увести с собой из Уэльса что-нибудь памятное, кроме фотографий. Мне Мейн-стрит отдалённо напомнила Невский проспект в миниатюре. Только если сузить его до ширины тротуара, уменьшить дома до двух этажей и ярко-ярко раскрасить фасады во все возможные цвета. Почти не придётся переделывать только одно архитектурное сооружение – похожую на красную пастилу башенку с часами, которая, собственно, и вызвала во мне ассоциацию с Невским в районе Гостиного Двора.

Одним из сувениров, которые стоит купить в Уэльсе, является ложка. Не простая, разумеется, а так называемая «ложка любви». Продаются они здесь повсюду и имеют любой размер и форму. Внешне это даже не ложка, а деревянный черпачок, обычно в виде сердца, рукоятка которого может поведать целую историю. Присмотревшись, вы узнаете в резных фигурках, составляющих её, и то же сердце, и кельтский крест в круге, и подкову, и колесо, и колокольчики, и якорь, и даже дверной замок.

Традиция вырезать подобные ложки пошла здесь с XVII века. Уже тогда подобными произведениями не пользовались по назначению, а дарили друг другу и украшали стены. Ухажеры дарили ложки своим пассиям. Причём не покупные, а сделанные собственными руками, чтобы отец возлюбленной мог оценить по достоинству мастерство будущего тестя. Ложки вырезали во время своих долгих плаваний моряки, вот откуда в символах появились якоря. Кстати, о символах. Подкова, как вы догадываетесь, означает удачу. Крест – веру. Колокольчики – свадьбу. Колесо поддерживает того, кого мы любим. Замок обеспечивает безопасность. Все более сложные фигуры резьбы нужны главным образом для того, чтобы подчеркнуть мастерство резчика.

Сегодня «ложки любви» делаются всевозможных размеров, от чайных до метровых, и дарятся в Уэльсе почти по любому поводу: на свадьбу, на день рождения, на рождество и просто так. Мы с Алиной подарили себе простенькую ложку со сдвоенным сердцем и кельтским крестом. Понравилась она мне тем, что имела необычный чёрный цвет. Когда же я уточнил у продавщицы причину этого отличия от большинства ей подобных, она гордо пояснила, что эта ложка сделана из местного угля. История замкнулась.

В другом магазинчике я приобрёл несколько забавных книжек по валлийскому языку. В предисловии к одной говорилось, в частности, что валлийский язык сформировался как таковой ко второй половине VI века, а потому может считаться самым древним из всех языков, на которых нынче говорят в Британии. Вы поняли смысл этой фразы? Каких-то 1400 лет – и уже самый древний!

Так и хочется в этой связи вспомнить про этрусский язык, о котором нынче говорят, что его «генетическое происхождение не установлено», что это язык-изолянт, а потому «не имеет признанных наукой родственников». По Европе долгое время ходила присказка «этрусское не читается». Бедная наука! Она не может до сих пор найти в себе силы признать, что «родственники» этрусского языка живы и поныне и что этрусское письмо замечательно просто читается, если читать его… по-русски. Увы, идиотизмов вроде этого, в науке (точнее, в «науке») по-прежнему хватает. До сих пор если кто и знает Кирилла с Мефодием, то исключительно как «создателей» древнерусского языка (хотя они лишь урезали задолго до них существовавшую азбуку и подогнали её под более понятную им греческую), а «норманнскую теорию» происхождения русской государственности, которая по ряду очевидных фактов не выдерживает никакой критики, продолжают держать в наших головах за истинную.

Вернёмся в «древнейшему» валлийскому языку. Ради интереса я тут составил небольшой список фраз, которые могут понадобиться вам при путешествии по этой милой стране. Итак:

 

Да – Аду

Нет – Нэг

Пожалуйста – Ос гвэлух ан саа

Спасибо – Диолх

Извините (перед тем, как что-то сделать) – Эсгисодух ви

Извините (за то, что так получилось) – Маен сруг да ви

Очень хорошо – Да ёун

Я не говорю по-валлийски – Дви сим ан шарад камрайг

Привет – Шуд май

Пока – Поб хуй (ой, извините, это не то, что вы могли подумать!)

До свиданья (вот, лучше используйте это для прощанья) – Да бох хи

Доброе утро – Боре да

Добрый вечер – Нос вайс са

Спокойной ночи – Нос да

Как дела – Шуд их хи

Меня зовут… - Ву эну ю…

 

И немножко посчитаем:

 

0 – дим

1 – ин

2 – дай (для м. рода), дуи (для ж. рода)

3 – три (для м. рода), тайр (для ж. рода)

4 – педвар (для м. рода), педайр (для ж. рода)

5 – пимп

6 – хвех

7 – сайс

8 – уис

9 – нау

10 – дейг

11 – ин дейг ин

12 – ин дейг дай (или дуи)

 

Причём если валлиец говорит о показаниях часов или о возрасте, то названия числительных несколько изменяются в произношении. Так что предлагаю не залезать в дебри, а ограничиться пока этим.

Тем более что автобус уже подали, и нам нужно отправляться дальше, в порт. Точнее, в доки, те самые, что тоже носят название Пембрук, но Пембруком не являются. Между ними и нами всего каких-то три мили (постепенно мы начинаем привыкать к этим мерам расстояний). Как оказалось по приезде, это просто место, откуда с регулярностью отходят в Ирландию паромы, на бело-зелёных бортах которых так и написано: Irish Ferry.

С Уэльсом мы прощались, но не расставались, поскольку обратный путь в Англию и Шотландию снова должен был лежать через него, правда, гораздо севернее. Но об этом – в своё время. Пока же мы припарковались на площадке и наблюдали из окон, как местные служащие отсортировывают легковые машины по одним им внятным критериям. Задача, как вы понимаете, у них состояла в том, чтобы распределить разнокалиберные транспортные средства равномерно по палубе и не позволить парому перевернуться. Конечно, это всё довольно условно, поскольку паром стоял прямо у нас за спиной и производил впечатление непотопляемого сундука размером с парочку Больших театров.

Наконец, настал наш черёд, и мы не спеша взобрались по навесному мосту и въехали в гостеприимный зад парома, где все опередившие нас автомобили и автобусы буквально растворились – настолько изнутри пространство оказалось ещё просторнее, нежели снаружи.

Для тех, кому ещё не довелось путешествовать на европейских паромах, поясню, что это самый обычный корабль с несколькими палубами. В зависимости от расстояния, на которое ходит паром, он может быть оборудован только сидячими местами, а может и каютами разного уровня цен и достатка. Если будет время и желание, рекомендую проехаться на пароме от Хельсинки до Стокгольма: восемь палуб обычно ничто не может даже пошатнуть, поэтому никакая морская болезнь вам не грозит, а утром, когда проснётесь, оденьтесь потеплей и поспешите на улицу – вас ждёт восторг от наблюдения за проплывающими мимо фьордами.

Наш паром был средним, без кают, с тремя палубами. Сперва мы все поднялись гуськом на уровень ресторана и разбрелись, кто куда, чтобы потом снова весело столкнуться на открытой палубе. Смотреть хотелось не столько на довольно заурядный берег, сколько на потрясающей выразительности облака, не предрекавшие дождя, однако то и дело обдававшие нас небесной росой. Впереди лежало Ирландское море. Если вы посмотрите на подробную карту, то увидите, что на самом деле Ирландское море остаётся чуть севернее, а нас сначала встретили воды моря Кельтского, а потом – пролив св. Георга.

Пройдясь по всем палубам, внутренним и открытым, мы с Алиной так и не нашли подходящего места, чтобы залечь до прибытия. Когда на улице через несколько минут после отплытия неизвестно откуда начался форменный ливень, мы решили не искушать судьбу и первым делом заглянули в ресторан. «Ресторан» сказано громко. На самом деле это было чистенькое кафе-самообслуживание. Я положил глаз на здоровенный кусок пышного пирога и большой стакан американского кофе с молоком, а Алина решила побаловать себя смесью из разных салатов. Пока её обслуживали из-за стеклянного прилавка расторопные пареньки, я с интересом прислушивался к их разговорам и, когда мы подошли с подносами к кассе, уже на чистом русском обратился к кассирше и спросил, где найти сахар. Как показал мне этот опыт, а потом и обратный путь, обслуживающий персонал даже в такой далёкой от нас стране, как Ирландия, сплошь состоит из наших бывших соотечественников: украинцев, белорусов и прибалтов. Я, разумеется, не уточнял, но подозреваю, что на их зарплатах местные компании неплохо экономят.

Подкрепившись и оставив жену дремать на уютном диване, я вооружился видеокамерой и отправился на «охоту». Меня ещё до начала поездки посетила идея снять коротенький ролик об акцентах английского языка. И тем самым не только получить занятный материал для моих учеников, но и косвенно подтвердить мысль о том, что при всей универсальности правил, английских языков ровно столько, сколько его носителей. Поэтому никогда не нужно комплексовать и стеснятся говорить, боясь произвести на слушателей плохое впечатление своим акцентом.

Ход я придумал очень простой: взял из английского путеводителя вступительный абзац из трех-четырёх нейтральных предложений (чтобы никому из не англичан, скажем, ирландцам или шотландцам, не было обидно), распечатал на отдельном листе покрупнее и стал предлагать некоторым из наших попутчиков прочитать его вслух на камеру. Интересно, что ни один из тех, к кому я, пользуясь вынужденным бездействием на пароме, подходил, мне не отказал. Все с интересом уточняли мою цель, расспрашивали о том, каково это преподавать английский в России, надевали очки и, кто гладко, кто с запинками, озвучивали текст. Результат вы можете увидеть на Youtube, если наберёте в поисковой строке название ролика “Accents of English – Английские акценты”. Все последующие дни мои «дикторы» интересовались, спрашивая, сколько акцентов мне удалось собрать. Забегая вперёд, скажу, что в итоге я предлагаю послушать 10 наиболее непохожих друг на друга персонажей, среди которых и разные американские говоры, и канадский, и два австралийских, и ирландский, и шотландский, и английский (ливерпульский).

Мы снова разговорились с моим вчерашним приятелем Уиллом. Как человек бесхитростный, я совершенно спокойно стал расспрашивать его о конфликте негров и белых в Америке.

- Почему, как ты думаешь, само слово «негр» стало у вас в Штатах таким табу? Почему считается политкорректным говорить «чёрный» или «афро-американец» в обращении к вам белых, тогда как в тех же голливудских фильмах часто показывают, как черные преспокойно называют друг друга даже не просто «неграми», а «ниггерами», и никто не обижается.

- Ты правильно заметил, - ответил Уилл, хитро улыбаясь. – Что позволено Зевсу, не позволено быку. Мы с Карэн сейчас на пенсии, но совсем недавно были учителями в начальной школе. Я помню одного белого паренька, который постоянно вился хвостом за чёрными ребятами, хотел с ними дружить и, в частности, играть в баскетбол. Как-то я стал свидетелем их игры на площадке. Белый паренёк играл с огоньком, его приняли в команду, и он так увлёкся, что стал подражать остальным и выкрикивать типа «Эй, ниггер, пасуй мне!». В итоге его чуть не поколотили, а он не столько испугался, сколько удивился, потому что между остальными ребятами эти «ниггеры» были в порядке вещей. Не знаю. Я думаю, что когда мы называем друг друга таким образом, мы не без горечи осознаём своё братство и то, что нас объединяет не слишком приятная история, когда с нашими предками обращались как с рабами.

- Но вот ты лично, Уилл, как бы отнёсся к тому, если бы услышал разговор двух людей, которые говорили бы между собой не о «чёрных», а о «неграх».

- Разница между мной и другими чёрными, вероятно, в том, что я получил неплохое образование и понимаю, откуда что берётся. Слово «негр» произошло от латинского «чёрный». Ну и какая разница? В мое время в школе учили, что люди на земле делятся на расы, среди которых есть и «монголоиды», и «европеоиды», и «негроиды». И ничего страшного. Всё нынешние проблемы в этом смысле, на мой взгляд, от нехватки образования.

Слушавшая этот не совсем ожиданный разговор Карэн откровенно умилялась и под конец запечатлела наше дружеское рукопожатие на фотоаппарат. Всё никак не спишусь с ней, чтобы напомнить о себе и попросить этот снимок на память.

Плавание навстречу Ирландии между тем продолжалось.

 

 

---