Частный репетитор по английскому языку
Обратно в Уэльс мы отчаливали на следующее утро из Дублинского порта. Поначалу все думали, что нас погрузят на здоровенный паром под названием «Одиссей» (Ulysses), однако судьба распорядилась иначе, и мы заехали на автобусе внутрь относительно небольшого и явно скороходного катамарана “Dublin Swift”. Я даже обрадовался этому решению, поскольку искренне предполагал, что главное вернуться в Великобританию как можно быстрее. Наивный!
На «Свифте» большого выбора между палубами не было, тут всё радости жизни размещались практически на одной, где был и буфет, и зал со столиками, и магазин с китайскими сувенирами.
Пока катамаран стоял, мы с Алиной успели сбегать наверх, подышать свежим влажным бризом, полюбоваться кучевыми облаками и разговориться с самой симпатичной из не очень симпатичных представительниц обслуживающего персонала, которая, разумеется, оказалась русской, причём из Прибалтики. Не слишком вдаваясь в подробности зарплат, я выяснил, что быт у этих ребят здесь, прямо скажем, не ахти. Ночуют они все на «Одиссее», в день плавают по нескольку рейсов туда-сюда, на выходные успевают иногда в Дублин заглянуть, отпуск, чтобы домой съездить, раз в год. Лет 20 назад такая жизнь могла бы показаться сказкой, но сегодня, мне кажется, гораздо лучше зарабатывать деньги каким-нибудь творческим (желательно) и полезным (очень желательно) трудом, а тратить на поездки по миру. При этом не нужно покупать «недвижимость за рубежом», чтобы не привязывать себя к какой-нибудь Испании или Италии (о жуткой Черногории я вообще не говорю), и максимально разнообразить маршруты. Ей богу, оно того стоит! Причём это говорит вам человек, который в начале 90-х, объевшись Дании, искренне считал, что ни в какие Франции и Англии ехать уже не нужно: мол, Европа вся одинаковая. Хорошо, что тогда я по молодости только накапливал опыт и не писал книги. А теперь пишу, как видите, и говорю: катайтесь всюду. Чтобы иметь своё представление. Пусть отличающееся от восторженных путеводителей, но своё.
Распрощавшись с собеседницей, мы заняли места за круглым столиком. И тут началось! Когда катамаран вышел из заливчика и прибавил ходу, встречные волны стали подкидывать его, как пёрышко, так что прогуливаться и просто стоять на палубе оказалось проблематичным. Я попытался поймать Интернет, чтобы свериться с навигатором, но понял, что голова отказывается меня слушаться и хочет вернуться на неподвижную землю. В детстве меня всегда укачивало в такси и автобусах, а вот в поездах и на кораблях – никогда. Теперь мне помог опыт младшего сына, который пошёл в меня. Когда ему становится плохо, он ложится, закрывает глаза и отделяется от внешнего мира лёгкой дремотой. Я торопливо расчистил перед собой столик, пожелал Алине приятного пути, и, уронив голову прямо на руки, постарался забыться. Заснуть, конечно, не удалось, однако отсутствие признаков качки перед глазами значительно облегчили жизнь на те два часа, которые наш неунывающий катамаран мчался к уэльскому острову Англси.
Островом Англси является лишь формально, поскольку, когда вы его пересекаете и оказываетесь на материке[1], это никоим образом не заметно. Хотя нет, что я говорю! Ещё как заметно! Потому что в самом месте стыка между островом и материком расположена деревенька, название которой на картах пишется либо Llanfairpwll, либо ещё проще – Llanfair PG. В действительности же эта деревенька по-своему уникальна, что вы сразу же осознаёте, когда читаете на расположенной тут же станции её полное название:
Llanfairpwllgwyngyllgogerychwyrndrobwllllantysiliogogogoch
Оно вошло в «Книгу рекордов Гиннеса» как самый длинный топоним в мире, правда, сейчас пальму первенства оспаривает деревенька в Новой Зеландии. Голь на выдумки хитра, так что, того и гляди, сегодня-завтра появится что-нибудь ещё длиннее, но это уже будет не так интересно: всегда важно быть первым.
Не пытайтесь это название прочитать. Либо найдите аудио-файл в Интернете, либо зайдите ко мне на канал в Youtube, либо там же наберите название ролика – The longest name. Потому что даже транскрибирование на русский вам ничего не даст. Валлийский, на котором, как вы догадались, оно написано, читается ещё хлеще, чем английский. Так, например, бросающиеся в глаза удвоенные “ll” не имеют ничего общего с «лл», а должны произноситься (примерно) как сочетание “thl” в слове “athlete”. По той же причине само название содержит 58 букв, но 51 звук.
Откуда оно взялось и что означает?
Широко известный в узких кругах валлийский грамматик, академик и поэт сэр Джон Моррис-Джонс, заставший прошлый и позапрошлый века, считал, что придумал его на рубеже 1860 года один местный портной. Кто именно, сэр не сказал. Фактически портному пришло на ум соединить названия двух и без того соседних деревень – «Церкви святой Марии в ложбине белого орешника» и «Церкви святого Тисилио у красной пещеры». Между обоими населенными пунктами тогда располагался некий «бурный ручей». Вот так и получилась «Церковь святой Марии в ложбине белого орешника возле бурного ручья и церкви святого Тисилио возле красной пещеры». Сегодня это самая фотографируемая железнодорожная станция во всей Британии и чуть ли не главная достопримечательность Уэльса.
Когда в эти места приезжал мой любимый Генри Мортон, он, недолго думая, заглянул в ближайшую пивную и во всеуслышанье заявил, что купит пинту тому, кто произнесёт столь волнующее слово. Вперед вышел один из завсегдатаев и… пропел. Потому что, делает вывод Мортон, просто так его выговорить нельзя. Я решил проверить это сам, зашёл в станционный магазинчик и обратился с просьбой к двум ничего не подозревавшим продавщицам. Они не растерялись и повели меня искать одну их коллегу, которая, по их словам, единственная здесь могла это сделать достойно. Маленькая старушка в очках вручила им большую картонную коробку, которую как раз вытаскивала из подсобки и, хитро улыбаясь, секунды за две озвучила мне всё слово. Я так обрадовался, что попросил её повторить фокус. Она со вздохом согласилась. Как это у неё получилось, смотрите и удивляйтесь в вышеуказанном ролике.
Теперь наш путь лежал через весь северный Уэльс в Англию, точнее, в Ливерпуль.
Если при словосочетании «северный Уэльс» у вас не замирает сердце, ничего страшного. Для того вы и читаете книжки, вроде этой, чтобы заранее заручиться чьим-нибудь мнением относительно той или иной точки на земном шаре, куда непременно стоит махнуть в отпуск или куда совершенно махать не стоит. Зато, дочитав этот абзац, вы точно будете знать, что «север Уэльса» иначе принято называть Сноудонией, поскольку здесь находится самая высокая точка страны, гора Сноудон (1 085 метров; много это или мало, судить вам), а вокруг неё на 2 130 квадратных километрах раскинулся национальный парк. Официально этот статус он получил в 1951 году.
По-валлийски эти места называются Eryri, как считают одни, от слова “eryr”, что означает «орёл», тогда как по мнению других это переводится просто как «возвышенности». В средние века полный титул принца Уэльского звучал как «Принц Уэльса и Лорд Сноудонии». Хотя до образования Национального парка под «Сноудонией» подразумевалось гораздо меньшее пространство, окружавшее гору Сноудон.
Не знаю, на кого как, а на меня эти весьма живописные места произвели такое же впечатление, как Кольцо Керри. Сплошное торжество инь-ян. С одной стороны подобие гор с вереницами выразительных облаков и потугами на леса, с другой – идеальная гладь заводей, отделённый от дороги десятками метров светло-жёлтого песка, почти как в Прибалтике.
Вы можете спросить, откуда в названии Сноудонии снег (snow). Что ж, если присмотреться повнимательнее, то вы наверняка заметите на некоторых вершинах лёгкие намёки на белые пятна, которые не тают даже в апреле. Зимой, думаю, они и вовсе в снегу. Не забывайте, что мы с вами едем на север острова. Ещё немного, и вокруг окажется Шотландия.
Обогнув очередной замок и свернув с побережья, наш автобус покружил среди маленьких деревенек и выехал на автостраду.
- Мы снова в Англии, - объявила Вари.
Никто, разумеется, ничего не заметил, никто никакие документы не проверял (собственно, их не проверили за всё путешествие ни разу, даже в гостиницах), вид за окном нисколько не изменился, если не считать снова зачастивших ядрёно-жёлтых полей канюли, и мы расслабились в ожидании знакомства с городком Честер, от которого ничего сверхъестественного не ждали. И это, как показывает опыт странствий, есть самое правильное отношение к действительности. Потому что не будет разочарований, а будут в худшем случае лишь пожимания плечами. Зато можно сделать маленькие открытия. Каким для меня и оказался этот уютный «сити», притаившийся в 25 километрах от Ливерпуля.
Почти за 2 000 лет до нас, во времена императора Веспасиана, сюда пожаловали римляне, точнее, 2-й Спасательный Легион. Косвенным доказательством этого служит само название города – Честер, - которое, если верить этимологам, произошло от латинского “castrum”, слова, означавшего «военные укрепления» как временного, так и постоянного характера. Кстати, другой латинизм, “castellum”, от которого мы сегодня имеем “castle” (замок), означало более мелкое укрепление, используемое чаще как перевалочный пункт.
Почти на 400 лет, как говорят историки, Честер стал главным поселением римлян в Британии, которую они считали своей провинцией. После их ухода саксы ещё сильнее укрепили город, и он встал преградой на пути новых завоевателей – датчан. Собственно, именно саксы в то время и назвали его Честером. До этого он звался на римский манер Дева Виктрикс: по имени, вероятно, протекавшей через него реки Ди (или богини этой реки), и названию расквартированного тут легиона. В XII веке соседи валлийцы звали его двояко: либо Deverdoeu, либо на римский манер Caerlleon. Даже сегодня для жителей Уэльса Честер – Caer. Саксы до XI века знали его под названием Legacaestir в память о легионе. Потом первая часть отпала, и город стал Честером. Правда, до XVIII века англичане, имея в виду западное расположение города, частенько называли его Уэстчестером – Западным Честером.
